— Потом я иду на работу, — его взгляд скользил по моему лицу, по шее. Я задержала дыхание. Не сразу смогла задать следующий вопрос.

— Куда?

— Сейчас в «Старый город». А раньше, в Москве, работал в «Барской усадьбе».

— И кем ты работаешь?

Павел улыбнулся, и мне захотелось провести пальцем по этим губам. Я выпростала руку из-под одеяла, а он встретил ее своей, поднес к губам и поцеловал.

— Помнишь, как только ты пришла, я спросил: вигвам или терем?

— И я выбрала Чудище. А тебя это удивило.

— Да. Потому что вигвам или терем — это не место, куда я тебя приглашал, это то, чем я занимаюсь, — его рука убрала с моего влажного лба волосы, провела по скуле, потом по плечу, сдвигая одеяло и открывая складку между полушариями груди. Его пальцы собрали там капельки пота и отправились к губам. Он слизнул влагу, а по моей спине прошелся озноб. — Хочешь, покажу?

— Опять покажешь Чудище? — я сжала губы, пряча предвкушающую улыбку.

Да, Чудище я хотела. Наверное, я всегда буду его хотеть.

— Хорошо, — через секундную задержку. — Сначала Чудище. А потом вигвам и терем.

Он строитель? Архитектор?

И вновь Чудище довело меня до исступления. Стоя на коленях, упираясь руками в смятые простыни, я принимала ласки нависающего надо мной мужчины, с удивлением понимая, как мало знаю о собственной чувственности. Казалось, и первых двух раз достаточно, что больше не смогу, не хватит сил на новый всплеск, что все, исчерпалась. Ан нет, смогла. Пусть и не так остро, как первые два раза, но откликнулась.

Рухнув на простыни, прижатая сверху его разгоряченным телом, забылась сном.

Сон во сне?

Я не слышала будильник. Проснулась и по темноте за окном поняла, что еще рано. Свет фонарей и огней рекламы уже не был таким ярким, как в полночь. Да и зачем? Люди спят, город, потонувший в снегу, молчит.

Я опустила ноги и не нащупала свои тапочки.

Вспомнив, что снилось ночью, провела рукой по груди…

Голая?!

Кто раздел? Как вообще я попала домой?

Наташа привела или сама доплелась, но не запомнила как?

Или…

Обернувшись, осторожно потрогала соседнюю подушку. Пусто. Как и под одеялом никого нет.

Уф! Все-таки приснилось!

Поплелась в туалет и стукнулась лбом о дверь.

У меня нет в коридоре двери! Папа сразу ее снял, как только мы въехали в дом.

Где я?!

Хлопнула рукой по выключателю и… не обнаружила его на привычном месте.

В панике шарила рукой по стенам, пока не нащупала пластиковый квадрат. Непривычно громко щелкнуло, и зажегся свет.

Это не моя квартира!

А-а-а!!!

Путаясь в простыне, я заметалась по комнатам, включая везде, где возможно, свет. Никакой мебели, кроме огромной кровати. Голые стены, голые полы и лишь мои вещи, разбросанные то тут, то там.

Рванула дверь на кухню.

И замерла.

На небольшом столе у плиты исходили умопомрачительными запахами два торта. Один в виде вигвама, другой — терема. И записка.

«Загляни в телефон».

Со скоростью лани, спутанной по ногам простыней, понеслась я в коридор. От нетерпения вытряхнула сумку прямо на пол и выхватила из кучи вещей свой мобильник.

Руки тряслись, когда я нажимала на иконку мессенджера, где светилась уйма не просмотренных сообщений.

«Господин ночей твоих» — так назывался один из новых контактов.

Погладила пальцем аватар и улыбнулась в ответ на улыбку Павла Замкова.

«Как спалось? Не стал тебя будить.

Я бегать, а оттуда сразу в отель. Новый год близко, работы много».

Потом ссылка на статью в каком-то зарубежном журнале.

Большая фотография Павла и заголовок «Лучший шеф-кондитер сети столичных ресторанов».

Так вот кто пек «Чаровницу», готовил щербет и такое простое индейское лакомство, как «Ухо слона»! Павел — шеф-кондитер!

Пробежалась глазами по статье, выхватывая то, что могла понять — учеба во Франции, стажировка в Париже, работа в Лондоне, мастер-классы в Германии, Эмиратах, США…

Ниже фотографии тортов, сделанные здесь же, на кухне.

«Ты так и не выбрала! И лишила меня возможности увидеть, как загорятся твои глаза. Я знаю, ты сладкоежка. Ну что же… Ложка рядом. Можешь смело пробовать оба. Потом расскажешь, что больше понравилось: торт «Вигвам» из медовый коржей и невероятного тыквенного крема цвета прерий, или пузатый «Терем», сложенный из бисквитных бревен, скреплённых воздушными сливками и украшенный башенкой с флюгером из карамельного петушка».

Я села и заплакала.

От счастья. От избытка чувств.

Я видела себя словно со стороны — на кухне навзрыд плакала голая девушка, зло убирая непрошенные слезы, потому что они не позволяли ей прочесть самую важную фразу, написанную последней — «Люблю тебя, развратница».

И только потом, наревевшись, наевшись сладкого, написав в ответ ехидное «А Чудище все равно вкуснее!», и осознав, наконец, что все происходящее со мной не сон, в ужасе закричала:

— А презерватив?!!

Чудище откликнулось, как будто бы услышало мой крик.

«Выходи за меня замуж. Я хороший. Вот увидишь».

Я молчала. Читала заново пятый, десятый раз, но не могла ответить.

Растерянность? Да.

Неверие, что все происходящее не сон? Возможно.

В стрессовых ситуациях и такое случается. Мы хотим проснуться и не можем. Потому что не спим.

Как решиться ответить «да», если впервые увидела Павла вчера вечером.

Что есть сны, связавшие нас? Что в них правда, а что ложь?

Как фантазию отделить от реальности?

Почему мы можем лечь в постель по сути с незнакомцем и умирать от любви к нему, но боимся ответить «да» на предложение руки и сердца?

Я распущенная, да?

Галка. Мне нужна Галка.

— И что? — подруга как всегда была категорична. — Ты скажешь ему «нет», и весь мой план спихнуть тебя замуж насмарку? У тебя совесть есть?

— Но я совсем мало его знаю. Какой он, когда не спит, почему сбежал из Москвы, отчего его мама не поддерживает с ним связь… И вообще, страшно.

— Ну, милая… — Галина аж задохнулась. — Кувыркаться с ним в постели тебе страшно не было…

— Я думала это сон…

— А утром? Кто написал ему «А Чудовище лучше»? Кстати, ты оба торта сожрала или оставила кусочек подруге?

— Я принесла их с собой. Там холодильника нет. Пропадут же.

— Ага! Значит что-то положительное уже нашли. Торты, изготовленные с любовью, бросить жалко. Что еще тебе жалко? Давай-давай, без стеснения…

— Жалко, если он больше никогда меня не поцелует…

— Та-а-а-к. Уже лучше.

— Страшно, если он навсегда исчезнет из моей жизни…

— Теплее…

— А вдруг я забеременела?

— Ох, горячо!

Мы обе помолчали.

— Галка! Ты из нас самая умная, самая талантливая…

— Еще!

— … и самая красивая. Скажи, что мне делать?

— Умойся и иди на работу.

— А потом?

— А потом вам надо поговорить. Откровенно. Обо всем без утайки. И вообще, кто гонит тебя прямо сейчас под венец? Есть же простой ответ «я подумаю». Только не забудь прикрепить к нему кучу поцелуйчиков, сердечек и цветочков. Чтобы все выглядело как простое кокетство. И не пиши это дурацкое «мы должны лучше узнать друг друга». Скорее всего, ты все, что делает женщину счастливой, уже знаешь. Мужик никогда не позовет замуж, если может получить секс без похода в ЗАГС. Тут что-то другое, не основанное на инстинктах и низших потребностях.

— Ну да. У нас высокие отношения. Ладно, Галка, спасибо тебе. Пойду искупаюсь и на работу.

— Тесты на беременность не забудь купить.

— И презервативы.

— Угу. Их тоже. Надуешь и развесишь по квартире. Пусть у твоего короля тоже лицо вытянется. 

Глава 24. А поговорить?