«Ты сам носишь свою погибель!» — мстительно думал Афлорий, смакуя планы по созданию еще одной, совершенно неожиданной пары.

Осталось только столкнуть пересмешников в эротических снах.

«Эх, жаль, что не смогу подсмотреть!»

В первую же ночь, после того как дядя и племянник со своей собакой Амуром въехали в пустующий дом Козловых, что стоял на центральной улице поселка Тихие воды, пересмешникам приснился престранный сон.

Терпкий аромат кофе надежно скрыл запах небесных трав, что входили в состав «Любарума». И Проф опять не удержался, чтобы не глотнуть из чашки, которую буквально пару минут назад держал в своих ладонях Ассис.

Все шло по плану, и Амур в нетерпении ждал утра.

И оно пришло.

— Профессор, вы женщина?! — вскричал Ассис, нависая над кроватью едва продравшего глаза Профа.

Тот не остался в долгу.

— Ассистент, вы разгуливаете в своем истинном обличии?!

Стажер поразился своей близорукости. Как он не понял, что красота Богдана — ангельская?

— Теперь и вам не следует скрывать свою. Я видел вас во сне! — и впервые на памяти недо-купидона Ассис покраснел.

Проф накрылся одеялом с головой.

«Э-ге-гей! Так у них была жаркая ночка!» — возликовал Афлорий, мысленно отметив, что пересмешники стали обращаться к друг другу на «вы».

То, что происходило между ними во сне, почувствовал весь поселок. Любовь ангелов подобна ядерному взрыву, ударная волна которого переполняет людские сердца желанием любить и быть любимыми.

«А я что? А я ничего!» — пес прятал глаза, когда пересмешники обыскивали весь дом, а найдя причину внезапной любви, обреченно выдохнули. Им было неловко. Каждый из них думал, что был навязан другому.

Ангелы, не сговариваясь, выкинули Амура за дверь. Один ее открыл, другой придал ускорения, поддев собачий зад ногой.

«На мороз! И даже не покормили!» — возмутился было пес, но тут же передумал. Он приник ухом к двери, в надежде услышать, как пересмешники будут улаживать неуставные отношения. Правда, его все время отвлекали соседские шавки, которые своим задорным лаем проявляли желание познакомиться.

«Я купидон, а не пес!» — время от времени одергивал себя стажер и переставал радостно вилять на всякое «гав!» хвостом.

— Что будем делать? — спросил Проф. Он прятал глаза, вспоминая, что вытворял во сне. Тысячелетнее воздержание было отыграно за каких-то пятнадцать минут.

Ассис сел на корточки перед ним и взял за руки. Его ладони были горячи. Хотя, чему удивляться, во сне они и вовсе были пылающими. Проф зажмурился, гоня от себя видение, как эти пальцы скользили по коже, оставляя светящийся след.

— Рахмиэлия…

— Ты даже знаешь мое имя? — удивился Проф.

— Ты ангел милосердия, — мягко произнес Ассис. — Кого еще могли дать в пару ангелу — властителю мысли человека…

— … способному исцелять, — продолжил Проф и поднял глаза, всматриваясь в красивое лицо напарника. Эти губы шептали о любви. И целовали…

Проф опять покраснел.

— Рахмиэлия, ты прекрасна, — Ассис провел ладонью по лицу Профа, не замечая ни кустистых бровей, ни бороды. Он видел перед собой ту, что сегодня ночью вызвала огонь желания и распалила его ответными ласками.

— Рафаил, но ты же понимаешь, что мы находимся под воздействием «Любарума»? — Профу были приятны ласки Ассиса, но он убрал пальцы, которые скользили по губам, обрисовывая их линию. — Когда мы вернемся в ведомство, все исчезнет…

— Не исчезнет, — прошептал Ассис и притянул к себе Профа. — Я давно люблю тебя, Элия…

— А я знала, кто будет моим напарником, — решилась на признание Рахмиэлия, вернув себе истинный облик — и волосы до пят, и изящный стан, и лицо, на которое смертному смотреть было бы больно, до того оно было прекрасно. — Я сама попросила, чтобы тебя дали мне в пару…

Крылья укутали целующихся ангелов в светящийся кокон.

Амур обалдело гавкал в темноту. Ему удалось соединить тех, кто уже был влюблен друг в друга, но по разным причинам скрывал свои чувства.

На улице собирались толпы жителей поселка Тихие воды. Их как магнитом тянуло к дому, в котором поселились новенькие. Кто-то думал, что пришел из любопытства, кто-то из желания показать себя и на других посмотреть, но недо-купидон Афлорий точно знал, что люди, словно мотыльки, слетались на свет Любви.

А в небесной канцелярии, в книге, где кровью было записано решение суда, появилась галочка напротив еще одной пары. Четвертой.

Остался лишь шаг до свободы коммандос. И этот шаг должен сделать Никита Горелов, который даже не подозревал, какие силы взялись устраивать его судьбу. 

Глава 9. Дельфин и русалка

— Работнички! — набегавшись по периметру забора, получив свою порцию приятных похвал от толпившихся вокруг дома жителей поселка, Амур сунул голову в дверь. — А делом когда займемся?

— Заходи. И глаза уже можешь открыть, — откликнулся Ассис откуда-то из кухни.

Амур взял за привычку предупреждать о своем появлении и на всякий случай зажмуриваться. Вид лучащейся от счастья парочки ослеплял.

Ассис пил кофе и задумчиво смотрел в окно.

— А когда это Проф успел выйти? — удивился стажер.

— Пока ты с соседской собакой на заднем дворе обнюхивался.

Если бы мог, стажер бы покраснел. В теле кота таких казусов с ним не случалось. Видать, ангельская любовь задевала безусловные рефлексы той четвероногой твари, коей Афлорий сейчас являлся.

«Как бы не опростоволоситься и не впасть в больший грех», — переживал он, но на Ассиса с Профом не обижался. Сам же и заварил эту кашу.

Через час вернулся Проф.

— Пришлось местным сказать, что пробы воды в реке беру, — поделился он с подельниками, сгружая в коридоре коловорот. — На реке только в одном месте отмель, туда и заведем Горелова.

Амур насторожил уши.

— Топить будем?

— Да. Я в нескольких местах лед пробурил и отпугивающие маячки поставил, чтобы другие стороной обходили. Под весом Никиты он обязательно проломится. Твоя задача, — Проф внимательно посмотрел на стажера, отвлекшегося на лай за окном, — завести Горелова на эту отмель.

— Не заболеет? — пса передернуло, когда он представил, как Никита по пояс провалится в ледяную воду.

— Непременно.

За несколько дней до Нового года Никита Горелов нашел записку, воткнутую в его дверь. На альбомном листке разномастными буквами, явно вырезанными из цветного журнала, было набрано:

«Если вам дорога школьная дружба, приходите 31 декабря ровно в 11:00 утра по адресу поселок Тихие воды, улица Горшечников, 2. Топнуть три раза и прокричать «Рапунцель, спусти свои волосы!». Если не откроют, навалиться плечом и выломать дверь к чертовой матери.

В случае неповиновения будем вынуждены принять решительные меры. Аноним».

— Галка, это твои шуточки? Или вы на пару с Ключевой изощряетесь?

— Нет больше Ключевой, — печально вздохнула Галка.

— К-к-как это?

— Со вчерашнего дня она Замкова. В Лас-Вегас ее увезли и там окольцевали. А говорили, что едут на недельку в карты поиграть…

— Ничего не понимаю.

— Куда уж тебе, Никита. Ты у нас человек серьезный, делом занятый. А мы, балаболки, только и можем, что о чуде мечтать да за исполнителями мечт в ночь бежать.

— Э-э-э, насколько я знаю, тамошний брак не действительный.

— Дурак ты, Никита. Какая разница, действительный — не действительный? Браки — они ведь на небесах заключаются, — Галка опять тяжело вздохнула. — Выбыл из нашего строя один боец.

— Ты, случайно, не выпила?

— Я в печали. Скоро Новый год, а я одна-одинешенька….

Часовой монолог Романовой закончился вымученным обещанием Никиты, что он все-таки заскочит к ней перед тем как уйти в Новогоднюю ночь и порадует какой-нибудь безделушкой, что так приятно получить страдающей женщине (был назван бренд любимых духов), а уж она точно отдарится новой глиняной поделкой, которую не стыдно показать и королеве английской…